Почему Беларусь присоединились к ЦУР?

Каких успехов в этой области страна достигла за последние годы?

И как связаны между собой санкции и ЦУР?

Thinktanks.by побеседовал с экспертом в сфере устойчивого развития и климатической политике Марией Фалалеевой.

Что такое ЦУР?

Чтобы понять, что такое цели устойчивого развития и как они отражаются на национальном развитии, нужно представлять, что это такое. В 1992 году на Саммите ООН была принята Концепция устойчивого развития, которая предусматривает, что социальные, экономические и экологические задачи развития должны быть сбалансированы и решаться совместно. Так, экономический рост не должен осуществляться за счет разрушения экосистемы для настоящих и будущих поколений. Казалось бы, не поспоришь, но как облечь глобальную идею в конкретные цели и как можно мониторить их реализацию? Ведь на этом построено очень многое: и государственные программы развития, и перераспределение ресурсов, и перераспределение международной помощи, развитие бизнеса, социальных программ и многое другое.

А если мы имеем дело с глобальными целями, ситуация становится еще сложнее: практически невозможно определить общие задачи и индикаторы для Мали и США, или для Таджикистана и Беларуси – разный размер стран, разный уровень развития, разная экономика. Поэтому на глобальном уровне систему индикаторов можно сравнить с сетью с огромными ячейками.

И с 1992 года ООН, а также национальные институты экспериментируют с тем, как сделать так, чтобы глобальные цели задавали общий вектор, но были сопоставимыми с задачами и возможностями развития каждой страны.

В 2015 году был предложен подход Целей Устойчивого Развития, или ЦУР, действие которых распространяется до 2030 года. Определены 17 ЦУР, условно их делят на три блока: социальный, экономический и экологический. Под каждую ЦУР есть определенные задачи и индикаторы (более 200). Но, по сравнению с предыдущими попытками поставить общие цели, у подхода ЦУР есть отличительная черта – 17 целей должны реализовываться совместно. Каждая из целей прочно связана с другими, невозможно реализовать одну отдельную цель без реализации других. Например, ЦУР 1 – борьба с бедностью; казалось бы, чисто социальная цель, но ее невозможно выполнить без обеспечения здоровой окружающей среды, эффективного управления, образования и многого другого. Во многих странах борьба с бедностью просто невозможна без адаптации к изменениям климата, без снижения рисков катастрофических явлений.

С одной стороны, для ЦУР установлены общие международные рамки. С другой, ожидается, что каждая страна будет адаптировать общие цели под свои нужды и разрабатывать дополнительные индикаторы. И это не всегда понятно тем, кто работает в поле реализации ЦУР.

Недавно я общалась с представителями белорусских гендерных организаций, работа которых имеет прямое отношение к ЦУР 5 – гендерное равенство. Мне говорят: задачи ЦУР 5 слишком общие, а индикаторы совсем смешные, многие в Беларуси давно выполнены. Говорю: так сформулируйте задачи для Беларуси, определите свои индикаторы, в дополнение к международным. То есть люди просто не думали, что могут использовать ЦУР для поддержки своей работы. И это при том, что в Беларусь регулярно отчитывается о том, что в стране налажено информирование о ЦУР на государственном уровне.

Цели определены, система выстроена

— В Беларуси тема ЦУР довольно неоднозначна. Неоднозначна, потому что, с одной стороны, есть масса хороших моментов, но есть и масса сложностей. Беларусь активно присоединилась к реализации целей устойчивого развития, и в следующие 2016-2017 годы совместно с органами ООН она разработала приоритетные направления работы: зеленый рост и переход к инклюзивному устойчивому росту, ориентация на будущие поколения, гендерно сбалансированное общество, развитие цифровых трансформаций и социальных инноваций. Названные четыре темы определены как приоритеты для Беларуси.

Это значит, что Беларусь обязуется работать по этим направлениям: при программе развития ООН были созданы так называемые акселераторы — структуры которые должны поддерживать деятельность. На эти направления сотрудничества между Беларусью и ООН выделяется финансовая помощь, техническая и другая поддержка.

Кроме того, активно создавались национальные структуры. Беларусь в этом плане по-хорошему выделялась среди своих соседей, потому что был создана должность национального координатора по целям устойчивого развития. При координаторе создали структуры поддержки: Совет по ЦУР, куда входят представители госструктур – министерств, Нацбанка и других, региональные Советы по ЦУР, молодежные послы ЦУР. То есть, была выстроена серьезная институциональная система.

В Беларуси достаточно хорошо работает Белстат, особенно по сравнению с другими постсоветскими странами. Создан онлайн-портал – такой тоже есть не в каждой постсоветской стране, там можно найти информацию.

По индикаторам все хорошо, а проблемы не исчезают

— Казалось бы, активная работа началась в 2016-2017 году. Сейчас на дворе уже 2023 год. С одной стороны, формально за пять лет создано очень много, а с другой – мы не можем сказать, что Беларусь значительно продвинулась в устойчивом развитии и стала намного лучшим местом для жизни.

Чем можно это объяснить? Выскажу одно из мнений, которое поддерживают многие мои коллеги. Для Беларуси это во многом была политическая история, история создания политического имиджа. Очень популярная в мире, политически нейтральная инициатива (ну кто поспорит с необходимостью ликвидации нищеты? голода? неравенства?) – боролись за все хорошее. Учитывая, что Беларусь достаточно развитая страна, по каждому из 17-ти направлений можно найти индикаторы, по котором мы выглядим хорошо. Беларусь до 2020 года активно строила репутацию лидера устойчивого развития в регионе. Проводились международные конференции, делались громкие заявления как со стороны национальных органов, так и со стороны ООН.

Но многие из этих успехов – это, так называемые «низко висящие фрукты» — то, что не так сложно было сделать или то, чего страна уже достигла. К сожалению, Беларусь пошла именно по такому, легкому пути. Правила международной отчетности по ЦУР это, в определенной степени, позволяют. Обязательной отчетности, как в случае с некоторыми другими международными соглашениями, когда страны обязаны отчитываться по четким индикаторам, не существует. Рекомендовано добровольно отчитываться о выполнении ЦУР, что страны и делают. Однако, практически любую отчетность можно использовать как для того, чтобы отрапортовать о головокружительных успехах, так и для честного анализа своих недостатков и их исправления. Беларусь, к сожалению, нередко выбирает первый путь.

Но есть и другие подходы. Чтобы сбалансировать и дополнить картину, представленную в официальных отчетах стран, существует институт предоставления альтернативных отчетов по ЦУР. Это неформальные отчеты, которые могут предоставить независимые организации или экспертные группы. Обычно такие отчеты фокусируются на состоянии дел по одной или нескольким ЦУР, которые лежат в сфере интересов авторов. В прошлом году группой независимых экспертов был подготовлен первый альтернативный отчет по Беларуси –детальный обзор всех 17 ЦУР. Этот разносторонний анализ показывает проблемы, которые раньше висели в воздухе: по индикаторам все хорошо, по цифрам Белстата все хорошо, а проблемы никуда не исчезают.

Приведу только два примера. ЦУР 1 – ликвидация нищеты. Традиционно считается, что в Беларуси в этой сфере все достаточно хорошо. Беларусь отчитывается, что уровень нищеты крайне низкий, постоянно падает; по последней статистике, в 2019 году уровень бедности составлял 5,7%, а в последующие годы сократился до 4,7%. Однако методика, по которой рассчитывает Белстат, включает долю населения с доходами ниже базового прожиточного минимума. Действительно, доля населения с доходами ниже базового прожиточного минимума на самом деле очень низкая. Возникает вопрос: люди богатые или минимум маленький? Если рассчитывать по другой методике, по методике Всемирного банка, которая учитывает структуру доходов, или другими словами, что могут позволить себе люди за свои деньги, то доля жителей Беларуси, которых можно отнести к бедным, составляет 31%. Получается совсем другая картина. Можно показать отчетность, и сделать ее хорошей. Но тогда проблема остается за пределами нашей оптики. Мы можем хорошо выглядеть «для того парня», но не можем помочь сами себе. Не можем разработать адекватную систему реагирования – ни на государственном уровне, ни обратиться к международному сообществу за поддержкой.

Другой пример. ЦУР 13 – действия для снижения воздействия на климат и адаптация к изменениям климата. Один из индикаторов – оценка стоимости ущерба от неблагоприятных погодных явлений. По международным критериям сюда относятся погодные и климатические явления, которые имеют катастрофические последствия: цунами, тайфуны… Действительно, таких явлений у нас нет, поэтому Беларусь традиционно отчитывается, что погодные явления не наносят ущерба. Но мы своими глазами видим, что с изменением климата у нас растет и ущерб для хозяйства, для инфраструктуры. Получается, что Беларусь должна брать эту международную цель, определять свои индикаторы, и, соответственно, считать ущерб, работать на его сокращение и отчитываться от этом.

Или еще один индикатор по той же ЦУР 13 – сокращение выбросов парниковых газов в атмосферу. Текущая цель – сокращение на 35% до 2030 года. Со стороны кажется, что неплохая, достойная цель. Европа планирует сокращать выбросы на 55%, а Беларусь – на 35%. Но хитрость заключается в выборе базового года. В Беларуси традиционным базовым годом называют 1990 год. А 1990-ый год – это год существования Советского Союза, когда наблюдался исключительно высокий уровень выбросов парниковых газов, который позже упал с коллапсом индустриальной экономики СССР. К счастью, того уровня выбросов мы до сих пор не достигли. Поэтому, когда говорят про сокращение на 35% от уровня 1990 года, надо понимать, что мы и не производим столько. В цифрах валовых выбросов, сокращение на 35% — это приблизительно тот же объем, который мы выбрасываем сейчас. То есть, реального сокращения не происходит. Действительно дьявол кроется в деталях. И такие нюансы кроются буквально в каждой цели устойчивого развития.

Но если использовать ЦУР как инструмент для диагностики реальной картины, то он может принести достаточно много пользы. Пусть и за счет ухудшения внешней картинки.

Что общего между санкциями и ЦУР?

— Изменение политической и экономической ситуации поставило вопрос: насколько правомочно говорить про реализацию ЦУР в Беларуси? Перед страной стоит 17 целей. ЦУР 16 – мир, правосудие и эффективные институты, поддерживает доступ к информации государственных органов. Год назад Беларусь вышла из Орхусской конвенции о предоставлении экологической информации. Риторический вопрос: двигается ли к цели страна, которая сложила с себя международные обязательства по одной из ключевых конвенций по предоставлению информации? Можно ли положиться на то, что национальные органы смогут вполне обеспечить прозрачности информации?

Санкции и ЦУР тоже связаны между собой, как и любые социально-экономические процессы. Сейчас в Беларуси присутствует политизированная риторика: мы прекрасно работали по целям устойчивого развития, и если бы нам не мешали «враги», то сейчас мы были бы далеко впереди. Причем риторика эта достаточно очевидная. Весной этого года я присутствовала в Женеве на Региональном Форуме ЕЭК ООН по устойчивому развитию, где и Беларусь, и Россия делали программные заявления: если бы не санкции, мы бы…

Понятное дело, что санкции не помогают ни экономическому, ни социальному развитию. С другой стороны, сегодня в Беларуси есть другая популярная риторика: санкции нам не помеха, нам стало даже лучше. Так мешают санкции или не мешают?

Еще один момент. В последние годы Беларусь получала достаточно много международной помощи на реализацию целей устойчивого развития: и по каналам агенств ООН, и по каналам Европейского Союза. Соответственно, после введения санкций работа международных организаций очень сильно сократилась – пропал большой канал финансирования. Это печально и тревожно, потому что очень многие экологические, социальные программы просто свернулись.

С другой стороны, было бы очень хорошо, если бы Беларусь при реализации ЦУР рассчитывала не только на международную помощь. Время спросить: насколько мы это делали сами, а насколько нам помогали?

И последнее. Во многом реализация целей устойчивого развития включает взаимодействие всех заинтересованных сторон. Одним из основных двигателей ЦУР в Беларуси были неправительственные организации (НГО) в разных сферах, которые осуществляли отдельные программы. Сейчас с закрытием многих негосударственных организаций, вытеснением всех независимых экспертов, у нас идет обвал потенциала, людей и организаций, способных работать в этой области. Это действительно очень опасно.

Юрий Камнев, Thinktanks.by