Ведущие российские экономисты бьют тревогу. По их оценкам, из-за пандемии коронавируса и ее последствий ВВП России может упасть на 10-20%, а среднегодовые цены на нефть не превысят 25 долларов.

Экономический клуб ФБК Grant Thornton в формате онлайн-конференции собрал во вторник, 7 апреля, ведущих российских экспертов в области экономики и финансов для того, чтобы они высказали свое мнение о происходящем в России и в мире и дали прогноз на год и среднесрочную перспективу. Прогноз оказался крайне неутешительным. Подробнее о ключевых выводах экспертов — в материале DW.

Коронавирус как «спусковой крючок» кризиса и пять шоков для России

Экономисты во всем мире продолжительное время предсказывали глобальный циклический экономический кризис, предпосылкой для которого была перекапитализация рынков. Однако ни одно событие — ни «Брекзит», ни торговая война США и Китая — не подходило на роль спускового крючка. Идеальным триггером стала пандемия коронавируса. Такое мнение высказал директор Института стратегического анализа ФБК Grant Thornton Игорь Николаев.

Специфика России заключается, по его словам, в том, что для нее мировой кризис пришел в связке с падением цен на нефть: «Как говорится, пришла беда, отворяй ворота. В России ворота оказались очень широко распахнуты». Однако и этими двумя шоками дело не ограничивается.

По мнению руководителя Экономической экспертной группы (ЭЭГ) Евсея Гурвича, России уготовано пять шоков. Третьим станет отток капитала: «Во время любого кризиса наблюдается бегство капитала в самые развитые экономики. Так было и в 2009 году. Хотя эпицентром кризиса тогда были США, капитал побежал туда».

Еще один шок — это изоляция, следствием которой является ограничение передвижения товаров и людей. И, наконец, последний шок, который глава ЭЭГ обозначил как «уникальный», — это высочайшая степень неопределенности, из-за которой бизнес лишен возможности строить какие-либо планы, в то время как ощутимой помощи от государства практически не поступает.

Прогнозы по ВВП и ценам на нефть, или «Мир никогда не будет прежним»

Согласно прогнозу, представленному Игорем Николаевым, мировая экономика в 2020 году по сравнению с прошлым годом упадет на 3-5%, ВВП США — на 5-10%, России — на 10-20%. Для России нынешний год может оказаться худшим с 1992 года, когда падение ВВП, по данным Всемирного банка, составило 14,5%. Даже в 2009 году российский ВВП снизился всего на 7,8%, в 1998-м — на 5,3%. Китай будет единственной страной, которая останется в плюсе, впрочем, весьма символическом, от 0 до 1%.

Среднегодовые цены на российскую нефть сорта Urals в 2020 году могут составить 25 долларов за баррель, полагает Евсей Гурвич. Они уже опустились ниже уровня 1998 года и во втором квартале не превысят 15 долларов за баррель.

Есть небольшая надежда на последующий рост, который выровняет среднюю цену за год, однако он станет возможным только в случае, если возобновятся автомобильные и авиаперевозки, а также если страны-производители договорятся о сокращении добычи. Впрочем, даже это не поможет компенсировать упавший спрос, уверен профессор Высшей школы экономики Олег Вьюгин: «Падение спроса на нефть составило около 30%. Сопоставимого сокращения производства не будет».

«Мир уже никогда не будет прежним, изменится и экономика, и ее структура. В прежнем объеме спроса на нефть больше не будет, а механизмы по сокращению будут давать только краткосрочный эффект», — соглашается Николаев. По его словам, для России это плохо, потому что она так и осталась сидеть на нефтяной игле. «Это еще сильно аукнется», — предупредил он.

Почему власти России не готовы на оказание прямой финансовой поддержки

«США выделяют в качестве помощи своим гражданам и бизнесу около 20% ВВП, Евросоюз, Япония — 10%, Россия — 2-2,5%. Почему?», — задался вопросом Олег Вьюгин. По его версии, мешает монетаризм — не хочется тратить все до последнего из Фонда национального благосостояния (ФНБ). «Осенью 1998 года после дефолта я работал в Минфине. Мы взяли у ЦБ большой займ в обмен на ценные бумаги Минфина. Эффект был позитивный. Произошла расчистка тромбов в денежной системе, что создало ликвидность в экономике. Эту опцию можно было бы использовать», — предложил он.

У Игоря Николаева своя версия. По его словам, средств в ФНБ достаточно, но предназначены они для других целей: «В России долго ждали, когда Фонд достигнет 8 трлн рублей и превысит 7% ВВП (по состоянию на 1 апреля 2020 года в ФНБ было 12,9 трлн рублей. — Ред.). После этого средства ФНБ стало можно использовать на проекты. До этого его было тяжело раскассировать. И вот, видимо, на эти средства уже выстроилась негласная теневая очередь».

Одновременно власти проводят налоговые ужесточения — устанавливают 15-процентную ставку налогов для тех, кто выводит доходы в виде дивидендов на зарубежные счета, и 13-процентный налог для тех, чей общий объем банковских вкладов превышает 1 млн рублей. «То есть умудряются воспользоваться кризисом, чтобы протащить налоговые новации. В это время в других странах, напротив, снижают налоговое бремя — в Германии, например, отменяют взнос солидарности», — отмечает Николаев.

Социальные и политические последствия кризиса

По его словам, деньги в нынешней ситуации должны идти людям: «Даже при жестком карантине они будут нуждаться в продуктах и медикаментах. Это значит, что пищевая промышленность, сельское хозяйство, фармацевтика останутся живы. Экономика сожмется, но останется живой. Нужно поддерживать ее, генерируя и поддерживая спрос», — говорит экономист. По его оценкам, в России уже десятки миллионов людей нуждаются в помощи. Однако рассчитывать на щедрость со стороны государства им не стоит, уверены эксперты. «У нас государство привыкло брать и не привыкло давать. Это государственники. В их представлении люди — это те, кто их обслуживает», — посетовал Вьюгин.

Результатом выбранной политики станут крупные социальные проблемы, полагает руководитель Центра исследований экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев: «Это колоссальные потери рабочей силы и социального капитала. После того, как кризис исчезнет, Россия еще долго не вернется к прежней точке. Человек, который долго будет оставаться без работы, на рынок труда может уже не вернуться. Эта угроза недооценивается».

По мнению эксперта, «власть своим бездействием множит неопределенность. Все решения принимаются на очень краткосрочную перспективу. Неизбежно встанут производственные цепочки, и самым рациональным решением для предпринимателей станет закрытие бизнеса и увольнение людей». Неизбежны и изменения в политике. «На волне социального недовольства во власть будут приходить популисты, лишенные экономической и социальной ответственности. Ничего хорошего в политическом смысле я не жду», — заключил Буклемишев.

Евлалия Самедова, DW