Беларусь продолжает активно пользоваться поддержкой ее экономики со стороны России.

Каналы, через которые эта поддержка производится, действуют не одно десятилетие.

Однако роль каждого из этих каналов трансформируется в зависимости от экономической и геополитической ситуации в обеих странах и в регионе. Об этом пишет старший аналитик Standard&Poor’s Карен Вартапетов.

Нефтегазовая игла

Как отмечает экономист, сегодня можно выделить несколько каналов, через которые оказывается экономическая поддержка Беларуси со стороны России. Основной из них – нефтегазовый, а именно субсидирование цен на природный газ и сырую нефть.

Беларусь всегда покупала у восточного поставщика эти энергоресурсы по нерыночным ценам, что давало белорусской экономике существенные выгоды. В 2000- 2010 годах нефтегазовая поддержка за счет такого субсидирования порой составляла 10% ВВП. По данным МВФ, в первой половине десятых и вовсе достигала 15% белорусского ВВП. После этого размер этих субсидий начал снижаться, а цена на нефть для белорусских НПЗ постепенно начала приближаться к рыночной, особенно после того как Россия начала реализовывать «налоговый маневр» (снижение таможенной пошлины и одновременное повышение налога на добычу нефти). В 2022 году тренд переломился. Тогда на рынках начал действовать сильный дисконт на нефть марки Urals к цене Brent. У Минска появилась возможность закупать нефть по относительно невысокой цене (то есть Urals), а экспортировать после переработки по более высокой цене Brent.

Финансовая поддержка

По словам Карена Вартапетова, по сравнению с нефтегазовым, остальные каналы поддержки менее существенны по объему, но их тоже можно считать важными для белорусской экономики. Из их числа стоит выделить финансовый канал. В рамках финансового канала важную роль всегда играла прямая бюджетная поддержка. Если посмотреть на структуру госдолга Беларуси, то там достаточно большая доля приходится на межгосударственные кредиты Российской Федерации и кредиты от Евразийского фонда стабилизации и развития, где РФ является ключевым акционером и может влиять на принятие решений. Кроме самого факта выделения довольно большого объема кредитов, использовались возможности рефинансирования старых долгов России. По мере приближения срока погашения Минск часто получал новый кредит на рефинансирование старого. В последние годы к традиции рефинансирования долгов добавилась возможность переноса сроков выплат.

До выборов 2020 года и особенно до начала геополитической турбулентности и войны в Украине объем финансовой поддержки Беларуси со стороны Москвы постепенно снижался. Но в 2021-2022 годах он снова стал расти. Появились новые форматы, например, кредит на проекты по импортозамещению.

Важная часть финансового канала поддержки – это прямые инвестиции. Более 30% накопленного объема прямых иностранных инвестиций связаны с Россией. Это своего рода косвенный канал господдержки, особенно если мы говорим об инвестициях в Беларусь российскими госкомпаниями.

Здесь же можно вспомнить о работе «дочек» российских государственных банков в Беларуси, которые получают поддержку со стороны материнских структур. Этот канал сохранил важность и после попадания российских банков под санкции. За счет него снижаются потенциальные риски для белорусской казны в части возможной поддержки, докапитализации банковского сектора.

Четвертая часть финансового канала – доступ белорусских компаний и правительства на рынок капитала России. Это касается размещения гособлигаций Минфином Беларуси, а также в будущем и ценных бумаг других контрагентов. Как и два пункта, указанные выше, его, скорее, можно отнести к косвенным каналам поддержки, так как он дает возможности привлечения заемного капитала в условиях ограниченного доступа на западные рынки.

В последние годы заявлений о применении традиционных каналов бюджетной поддержки Минска со стороны Москвы значительно меньше по сравнению с прежними временами. Если раньше новые договоренности по кредитам были прямым следствием встреч Александра Лукашенко и Владимира Путина, то сейчас складывается впечатление, что фокус переговоров сместился.

Эксперт подчеркивает: здесь важно понимать, что в прошлом прямая и кредитная поддержка от России была актуальной в связи со снижением нефтегазовых субсидий, в первую очередь из-за проводимого налогового маневра. За счет этой поддержки частично компенсировались потери белорусского бюджета. Так как с прошлого года нефтегазовая субсидия сильно выросла, необходимость в финансовой поддержке снизилась.

Поддержка экспортеров

Третий канал, на взгляд экономиста, это логистическая поддержка белорусской экономики. С 2022 года данный канал активно используется в качестве поддержки белорусских экспортеров, которые нуждаются в выстраивании новых логистических и транспортных цепочек. В первую очередь это касается экспорта калийных удобрений и продукции нефтепереработки. В этом случае можно говорить о прямой административной поддержке со стороны России. Она не выражается в высоких финансовых затратах, но помогает экспортерам не снижать производство. Помимо ценовых факторов в том числе за счет этого доля России в экспорте Беларуси в прошлом году выросла с 40% до более чем 60%.

Как своего рода поддержка может восприниматься упрощение доступа на российский рынок для белорусских экспортеров. Но если говорить о росте доли России в объеме внешней торговли Беларуси, особенно по части белорусского экспорта, то это, с одной стороны, побочный эффект ограничений, под которые попали обе страны. В таких условиях белорусским предприятиям не остается другого выбора, кроме как наращивать экспорт в Россию для его реализации на этом рынке либо для реэкспорта. С другой стороны, этот рост является следствием интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза. В том числе за счет значительного расширения возможностей для белорусских предприятий по участию в госзакупках в России. В последние годы в РФ приняли много законодательных актов, которые на это повлияли. Учитывая большую долю госсектора в России, это значительный фактор поддержки.

На взгляд Карена Вартапетова, российская сторона предпринимает усилия для того, чтобы обеспечить равенство доступа российских производителей и белорусских на российский рынок.

Зависимость растет

Как отмечает в своих отчетах Standard&Poor’s, зависимость Беларуси от российского рынка, от решений российского правительства – это фактор уязвимости. Белорусское правительство до президентских выборов 2020 года предпринимало усилия по диверсификации экспорта, финансовых потоков и т.д. Для этого наращивались объемы экспорта на альтернативные рынки, шло расширение географии торговых отношений. Но сейчас произошел резкий разворот тренда. В этом смысле уязвимость белорусской экономики увеличилась.

Сергей Полтаржицкий, Thinktanks.by